Вечер. Кофе. Шоколад.
Танцую шаманские танцы.
Завтра начнется моя любимая суетная жизнь. А я не вылезаю из очков. Я не могу встретиться с любимыми людьми, у меня нет возможности. Но я должна.
Зато вокруг как мошкара вьются странные люди. Бородатые, унылые, вечно влюбленные, музыкальные... Сгиньте! Я устала от вас.
Сегодня третью ночь подряд проведу со Степным волком. Она не последняя. Жаль. Но я не могу отдать ему свою ночь. Она принадлежит (хоть и часа на три) сну перед зачетом. А я к нему еще даже не готовилась.
Снова завела дневник. Первый в этом году. С течением недель он покроется толстым слоем пыли. Я опять забуду о нем.
Зато я много пишу. Но не дописываю. Столько идей. Но под рукой никогда не оказывается листа и карандаша. И я ношу в себе эту идею, отметаю лишнее, добавляю нужное. Когда в конце концов я сажусь это записывать, то выясняется, что мне уже это не интересно. Законченная идея проходит мимо листа. Остальное жалкие потуги.
Танцую шаманские танцы.
Завтра начнется моя любимая суетная жизнь. А я не вылезаю из очков. Я не могу встретиться с любимыми людьми, у меня нет возможности. Но я должна.
Зато вокруг как мошкара вьются странные люди. Бородатые, унылые, вечно влюбленные, музыкальные... Сгиньте! Я устала от вас.
Сегодня третью ночь подряд проведу со Степным волком. Она не последняя. Жаль. Но я не могу отдать ему свою ночь. Она принадлежит (хоть и часа на три) сну перед зачетом. А я к нему еще даже не готовилась.
Снова завела дневник. Первый в этом году. С течением недель он покроется толстым слоем пыли. Я опять забуду о нем.
Зато я много пишу. Но не дописываю. Столько идей. Но под рукой никогда не оказывается листа и карандаша. И я ношу в себе эту идею, отметаю лишнее, добавляю нужное. Когда в конце концов я сажусь это записывать, то выясняется, что мне уже это не интересно. Законченная идея проходит мимо листа. Остальное жалкие потуги.