Снова тупик или "мы, идиоты..."

Я не могу сказать, что я этого не знала, и что это меня сильно огорчает, но лучше бы я не натыкалась повсюду на подтверждение моих знаний. Не тот это момент. Короче говоря, машу ручкой. Можно, конечно, ждать чуда, но поймать единорога или найти нужный мне сейчас источник по кельтам гораздо возможнее. А тут чудес не бывает
Живем дальше. ( Честно говоря, меня пугает тот факт, что я так легко отказываюсь от всей этой затеи. Что-то со мной явно не так). Как мы решили с одним нездоровым человеком, она сопьется и посвятит себя живописи, а я ослепну и посвящу себя истории.

P.S. а мне ведь с ним еще работать.

---

Дебильное чувство, что я не там, не с теми и не то. В жизни снова стадия "унылое го...". Хочу к морю. К северному.

Держите в качестве бонуса немного кельтов.

Близкие по языку и культуре племена, известные в истории под именем кельтов (это название идет от древних греков, римляне их называли галлами), примерно три тысячи лет назад расселились почти по всей Европе. Их пребывание на континенте отмечено многими успехами в области материальной культуры, которыми пользовались и их соседи. Ранняя европейская литература, вернее фольклор, немало почерпнула из памятников творчества этого древнего народа. Герои многих средневековых сказаний - Тристан и Изольда, принц Айзенхерц (Железное сердце) и волшебник Мерлин - все они были рождены фантазией кельтов. В их героических сагах, записанных в VIII столетии ирландскими монахами, фигурируют сказочные рыцари Грааля, такие, как Персифаль и Ланселот. Сегодня довольно мало пишется о жизни кельтов и той роли, которую сыграли они в истории Европы. Больше повезло им в современной развлекательной литературе, главным образом во французских комиксах. Кельтов рисуют, как и викингов, эдакими варварами в рогатых шлемах, любителями выпить и полакомиться кабанятиной. Пусть этот образ грубого, хотя и веселого, беззаботного дикаря останется на совести творцов нынешней бульварной литературы. Современник кельтов Аристотель называл их "мудрыми и искусными".
Самое раннее свидетельство современников о них восходит к VI в. до Н.Э., самое позднее - к У в. Н.Э. в различных источниках античных авторов. В отношении этих источников сушествует ряд проблем, одной из которой является проблема разрозненности текстов, сохранность самих документов, многократно переписываемых в период средневековья. По этой причине тексты часто сильно искажены. Еще одна проблема заключается в том, что часть источников, так или иначе описывающих кельтов, утрачена полностью. Кроме того, тексты античной традиции написаны на греческом и латыни, хотя некоторые авторы их составлявшие имели кельтские корни. Например, Поэт Марциал несколько раз называет себя кельтибером из Билбила, происходящим наполовину от кельтов, наполовину от иберов. Сидоний Аполлинарий, по всей вероятности, признает кельтское происхождение как для себя CaMl)rO (он родилсяв окрестностях Лиона), так и для знати области арвернов, нынешней Оверни. Помпей Трог из южного галльского племени воконтиев тоже может считать своими предками кельтов, как и галльский поэт конца IV столетия Авсоний, упоминающий, что двое его коллег из Бордо были потомками друидов. Такие авторы, как Плиний и Тацит, происходили из областей, исторически заселенных кельтами.
Следует также заметить, что большая часть источников описывает те черты кельтского этноса, которые не были характерными для цивилизованных греков и римлян, географическое положение кельтских племен. Античным авторам характерна типичность и стремление с помощью описания нравов кельтов оправдать те или иные события собственной истории. Сведенья, получаемые из этих источников, фрагментарны и дают частичное представление, т.к информация источников довольно часто заимствовалась авторами друг у друга.
Как такового изучения кельтов в средние века не велось. Как уже упоминалась, в период средневековья активно копировалась античная традиция.
В 1582 году Джордж Бьюкенен составил труд под названием «История Шотландии», в котором он указывает на общих предков англичан и шотландцев. Многое в «Историю) Бьюкенена является пересказом сюжетов своего предшественника Бойса; это особенно характерно для первой книги, где и говорится о заселении Британии и Ирландии. Вначале он отвергает мифы, основанные на греческих и римских заимствованиях, оперируя в основном логическими доводами - например, невозможно допустить, чтобы маленький отряд троянцев всего за одно поколение так умножился, что заселил все Британские острова. Развенчав эти мифы, он, как и многие его предшественники, предложил собственное решение вопроса. Его главные свидетельства исходили из географических названий, особенно из имен городов с окончаниями, которые можно было перевести с гэльского или ирландского - «брига» (холм), «дую> (форт), «маг» (рынок). Он пролистал в поисках подобных названий все доступные ему источники - Цезаря, Страбона, Птолемея, «Итинерарий Антонина» и так далее, всего не менее сорока античных, классических и позднеантичных авторов. Отметив, что эти имена встречаются во всей Западной Европе, особенно в Галлии и Иберии, он заключил, что заселение Британии велось с прилегающих областей материка и что все тамошние народы говорили на родственных языках, давших начало современным валлийскому, ирландскому и шотландско-гэльскому. Он также доказывал, что, вопреки Беде, пикты также говорили на похожем языке, поскольку имелись свидетельства, что пикты, скотгы И бритгы могли объясняться друг с другом. В своей «Истории» Бьюкенен первым выдвинул идею о кельтском происхождении населения Ирландии и Британских островов. При этом на собственно кельтских языках говорили только ирландцыи шотландцы, тогда как бриты и их наследники валлийцы были галлами или белгами, а пикты, хоть и родственные галлам по языку,пришли из Германии. Он также отверг средневековые мифы основания Британии.
У учения Бьюкенена были последователи, среди которых Уильям Кэмден и его труд «Британия». Но главное различие между Бьюкененом и другими авторами заключалось в том, что теории Бьюкенена основывались не только на мифах, предрассудках и кажущемся сходстве имен, но и на систематическом сборе информации и ее логической интерпретации, из которой выводилась теория.
Помимо письменных источников существуют так же данные археологии. Для дописьменного периода это единственная группа источников. Археологи выделили две основные фазы эволюции кельтского общества, которые они назвали гальштатом и латеном. Оба названия происходят от названия мест, где были сделаны значительные находки кельтского материала.
Некоторые данные дают возможность предполагать, что непосредственные предшественники кельтов в Европе, племена эпохи бронзового века могли говорить на каком-то кельтском языке, однако известные нам кельты до эпохи гальштата (700-500 гг до н.э) не существовали. В этот период в Европе появляются племена, чью материальную культуру можно считать кельтской. После 500г до н.э. эта культура меняется и преображается. Хотя расцвет кельтской культуры приходится на латенский период, развитие кельтских племен в период гальштата крайне важно, так как является базой всех последующих изменений.
Гальштат, место находки кельтских памятников, располагается в Автсрии, на берегу озера Гальштат. В этом месте располагались соляные копи и огромное кладбище. В шахтах были найдены некоторые предметы быта, хорошо сохранившиеся из-за обилия соли. Кладбище же насчитывает около 2500 могил, причем довольно богатых. Причиной богатства выступает именно добыча соли как ценного продукта. Среди находок- остатки одежды из шерсти, кожи, кожаные шапки, обувь, а так же остатки еды, такие как ячмень, просо, яблок, вишен, осколки керамики. Найдены так же и импортные предметы, что позволило установить торговые связи с территорией Хорватии, северных территорий. Раскопки проводились в 1907г под руководством герцогини Мекленбургской. Захоронения этого периода традициями, возможно, восходят к этрусским. Тело (кремированное или не кремированное) клали под четырехколесную повозку в бревенчатую камеру под погребальным курганом. В гробницах так же находились железные сосуды и украшения с характерным орнаментом, встречающимся и в более поздние периоды ( змеи, различные по форме кресты как символ солнца).
О второй фазе эволюции кельтского общества мы можем судить по предметам, найденным в местечке Ла-Тен, которое и дало название всему периоду. Хотя самих предметов меньше, чем на территории Гальштата, качество предметов и религиозные мотивы людей, их изготовивших, сделали эту находку не менее сенсационной. При понижении уровня воды в реке Тиле на поверхности оказались постройки, в том числе и мосты. В близи них нашлись и предметы из железа, вероятнее всего выброшенные в воду в честь божества или группы божеств. Сведения об этих находках были опубликованы в 1864г Э. Десором и в 1866- Ф. Швабом. А позже были и другие исследователи. Несмотря на то, что исследования подтвердили кельтское происхождение, заметно так же и культурное влияние иных традиций. Схожие предметы находили и на других территория, например, в районе Марны во Франции, имевшие тесную связь с предметами Ла-Тена, что приводит к выводу о смещении кельтской культуры на запад. Изменилась и традиция захоронения. На смену четырехколесной колеснице приходит боевая двухколесная, запрягаемая двумя лошадьми. Новый стиль искусства подчеркивал связи кельтов с Этрурией, миром Средиземноморья и другими областями. Также усиливались и торговые связи с этими же территориями.
Первые миграции, которые можно считать кельтскими,- это племена Центральной Европы. Уже к 450 г до н.э. были заселены южные и восточные части британских островов. Вероятнее всего, распространению кельтов способствовало развитие производства оружия и сельскохозяйственных орудий. Во время второй волны миграции были заселены Шотландия и Северо-Восток Ирландии. Кельты превосходили по уровню развития труда коренное население, поэтому смогли установить свое господство и повлиять на дальнейшее развитие их культуры.
Последним значительным переселением кельтов на Британские острова стало переселение белгов, племен из северо-восточной Галии (ок. 100г до н.э.). Они заселили юго-восточную Англию и принесли сюда свой вариант кельтской культуры и свои религиозные культы.
Так как расселение кельтов было неравномерным, культура и обычаи кельтов фрагментарны и довольно разнообразны. Часть кельтский племен, проживающих на торговых путях имели больше возможностей для развития, чем кельты других регионов. Кроме того, кельты оказывались скорее консерваторами, чем новаторами, отличающиеся своей воинственностью.
Восстановить картину кельтского быта возможно по античной традиции. Источники на кельтских языках в основном повествуют об островных кельтах.
В целом же структура кельтского общества на всех территориях была однородна.
По описаниям некоторых древних писателей, кельты были высокого роста, с голубыми глазами, русыми волосами и нежной кожей. Под это описание, однако, нельзя подвести всех кельтов. Захоронения кельтских воинов, то есть представителей ведущего общественного слоя, найденные в Средней Европе, свидетельствуют о том, что в росте мужчин была большая разница. Так, например, на кельтском могильнике в Брно-Мало-мержицах наряду с вооруженными мужчинами довольно маленького роста (длина тела около 150 см) были похоронены и воины среднего и высокого роста (в могиле № 42 лежал мужчина ростом около 195 см). То же наблюдается и в словацких могильниках. В Горни Ятове-Трновце на Ваге погребения мужчин и женщин ростом в среднем 150—160 см — обычное явление, рост около 180 см встречается реже; в могильнике в Дворах на Житаве рост погребенных 160—170 см — частое явление.
И с антропологической точки зрения нельзя говорить о ярко выраженной расе. Произведенные некоторые антропологические измерения, например в швейцарских могильниках, свидетельствуют о чередовании длинноголовых (долихоцефальных) и короткоголовых (брахицефальных) типов. Старые и новые исследования костяков в Чехословакии и других среднеевропейских областях подтверждают, что в этногеническом отношении кельты не были однородны. Лишь в Чехии, как кажется, длинноголовость (долихоцефалия) встречается чаще, что несколько отличает среднечешских кельтов от моравских и австрийских, у которых чаще встречается короткоголовость (брахицефалия). Важен и тот факт, что длинноголовость, установленную в Чехии, мы встречаем и в некоторых сравнительно ранних словацких могильниках, особенно в Горни Ятове-Трновце и в обоих могильниках в Гурбанове. Но материалов для окончательных выводов все еще мало, так что эти результаты следует считать лишь предварительными.
В общем большой разницы между внешним видом кельтов и германцев не было. В своей „Географии", написанной еще при Августе и Тиберии, это подчеркивает и Страбон, который наделяет германцев лишь более высоким ростом и более диким нравом. По внешнему виду иногда было чрезвычайно трудно отличить кельтов от германцев. Когда императору Калигуле нужны были при триумфе в 37 г. статисты, которые представляли бы пленных германцев, он заменил их кельтами из Галлии.
Русые волосы также нельзя считать общим признаком, так как нам известно из различных источников, что кельты часто изменяли цвет волос искусственными средствами, различными растворами, мылом и красками. Кроме того они красились, и в Риме поэт Проперций упрекает свою возлюбленную в том, что она красится, как кельт. И мужчины мазали себе волосы каким-то известковым раствором, чтобы прическа лучше держалась, а затем зачесывали их назад, что делало их похожими на сатиров. Поэтому-то мы находим в древности упоминания о длинных жестких волосах кельтов. Как указывает Диодор, некоторые мужчины брились, другие носили бороды. Знатные брили щеки, но оставляли такие длинные усы, что они закрывали им рот.
Характеризуя кельтов, в древности обычно отмечали, что они воинственны, отважны и ловки, но иногда по-детски наивны. Война будто бы была их страстью (Страбон). Они любили битвы и приключения, равно как и забавы и пиршества. Их разговорчивость часто граничила с болтливостью. Они останавливали путников и купцов и расспрашивали их о тех странах, откуда те прибыли. Полученные сведения ими часто преувеличивались. Очень сильно у них было развито воображение, а по сообщениям древних источников и пристрастие к религиозным традициям. По словам Цезаря это был народ непостоянный, всегда падкий на все новое и обладавший большой способностью подражать всему, что он видел и чему мог где-нибудь научиться. Археологические находки свидетельствуют о том, что кельты умели не только подражать чужим образцам, но что благодаря своим творческим способностям они переделывали их, давая им свое содержание. У них было очень развито также стремление к внешнему блеску и пышности.
Как сообщает Диодор, кельтский народ любил одежду пеструю, ткани в полоску и клетку. Еще в гальштаттское время шерстяные ткани были высокого качества и с пестрыми узорами. В ла-тенское время женщины любили украшать одежду цветами, а знатные женщины вышивали ее золотыми нитками, как в древние времена. До римской оккупации частым украшением платья и плащей была якобы бахрома.
Одежда состояла из цветного хитона, некоего подобия блузы, и штанов. Сверху в зависимости от необходимости надевался плащ, зимой шерстяной, летом из более тонкой гладкой ткани. Штаны в европейской среде являются новинкой, до того времени они были известны лишь на востоке, в Персии и у скифов, но не в Риме. Письменные источники подтверждают, что кельты носили штаны (Ьгассае), но не совсем ясно, существовал ли этот обычай у всех племен или только у некоторых. Инсубры и бойи в Италии носили штаны и светлые плащи. Гезаты, призванные из-за Альп на помощь, сражались по старинному обычаю в первых рядах нагими. Во времена Цезаря галлы в отличие от германцев носили более широкие и длинные штаны, до самых колен.
Одежду из ткани кельты скрепляли на плечах фибулами, воины обычно железными, знатные женщины бронзовыми, а иногда и серебряными, часто высокохудожественной работы, инкрустированными кораллами и эмалью. В некоторых захоронениях женщин бросается в глаза большое количество фибул на плечах и на груди. В захоронении женщины № 184 в могильнике у Мюнзингена, в Швейцарии, было найдено 16 фибул; примерно 20-летняя женщина в Дитиконе, у Цюриха, была украшена 14 фибулами, в другой могиле была найдена 21 фибула. В Енишове Уезде у Билины в Чехии в могиле женщины было 6 бронзовых и 4 железных фибулы. Такие богатые погребения женщин ярче всего свидетельствуют об их пристрастии к украшениям; женщины носили золотые, серебряные и бронзовые кольца, шейные гривны и ожерелья, браслеты на руках и ногах, сапропелитовые круги и стеклянные браслеты, прекрасные поясные цепи и другие украшения, с которыми мы познакомимся позже. В мужских могилах украшения встречаются реже, однако большое внимание уделяется вооружению.
В талии кельтская одежда стягивалась поясом. В древние времена позднегальштаттские и раннелатенские пояса были богато украшены золотыми или бронзовыми нашивными украшениями и бляшками. Простой народ носил скромные пояса из ткани или кожи. В 3 веке, когда обстановка меняется и происходит экономическо-общественное расслоение кельтского общества, пояс становится важной частью одежды мужчины-воина и женщины свободных слоев. С этих пор мужские и женские пояса резко отличаются друг от друга. Знатные женщины носят великолепные бронзовые поясные цепи, блестящие изделия литейщков и эмальеров. Пояса эти состоят из литых пластино-образных звеньев, инкрустированных красной эмалью и соединенных между собой кольцами. Чаще встречаются более простые пояса в виде одинарных или парных бронзовых цепочек, которые также бывают украшены красной или белой эмалью, как и пояса из парных цепочек, соединенных кольцами. К более поздним формам, которые мы находим в могильниках и оппидумах, относятся цепи из восьмеркообразных звеньев. При ношении поясной цепи ее свободный конец пристегивался к поясу, образуя петлю, которая украшалась еще особыми подвесками на цепочках (рис. 25). Соединяющие крючки и застежки отличались высокохудожественной обработкой.
К мужским поясам прикреплялись также ножны с мечом. Пояса делались или из кожи, или из бронзовых восьмеркообразных звеньев и обычно состояли из двух частей. К рубежу 2 и последнего веков относятся железные поясные цепи из плосних переплетенных звеньев с богатой чеканкой на лицевой стороне. Кельтская обувь, как маленькие деревянные сандалии, так и полотняная или кожаная обувь с подошвой, была хорошо известна даже в Риме.
Особое место среди украшений занимала шейная гривна, древнее название которой торк, торквес означало собственно гривну, сплетенную из нескольких прядей. Таких шейных гривен сохранилось мало. Чаще встречаются образцы, сделанные из массивного или полого стержня с концами более или менее печаткообразно расширяющимися. Торквес появляется во второй половине 5 века. Идея эта не кельтская, так как на востоке, например, в Персии, мы находим великолепные экземпляры в качестве образцов. В период развития раннего стиля латенско-го искусства в конце 5 и в 4 веке кельтские мастерские изготовляли такие гривны из золота, как предметы большой художественной ценности; особенно богато бывают украшены оба конца этих гривен, преимущественно рельефными растительными и маскообразными мотивами. Эти великолепные гривны рассеяны по всему миру в тех местах, куда проникли вооруженные кельтские отряды; они встречаются во Франции, в прирейнских областях, в Италии, Альпах, Болгарии, а также в Чехии (Оплоты) и в Словакии. Они носились представителями знати и были знаком их общественного положения и власти. Позже изготовлялись также бронзовые гривны, но более простые, с печаткообразными или шарикообразными концами (таб. XXVIII). Но и они встречаются не так часто, чтобы можно было говорить о них как о народном украшении; по всей вероятности, они также имели свое общественное значение, так как часто мы находим их в могилах воинов и богатых женщин.
Примерно во 2 веке положение постепенно изменялось. В период расцвета кельтского могущества изображения гривен появляются на монетах в сильно схематизированном виде, но сами гривны исчезают из погребального инвентаря. Однако они и их обломки встречаются в кладах монет в качестве сырья для чеканки монет. Торквес, первоначально золотой, перестал быть знаком общественного положения отдельных лиц в повседневной жизни и перешел в мир религиозно-мифологических представлений, где оказался в тесной связи с представлениями о богах и героях. Эта перемена произошла самое позднее во 2 веке, так как затем торквес появляется как на скульптурах южного мира, представляющих кельтских богов и героев, так и на оригинальных кельтских произведениях (голова из Мшецких Жехровиц в Чехии, таб. XX). На культовых котелках из Ринкеби или Гундеструпа мы находим те же мотивы.
Как указывает Посидоний, пища кельтов состояла из хлеба и большого количества мяса, сваренного в воде или поджаренного на горячих углях или на вертеле. Мужчины отделяли мясо от костей маленьким железным ножом, который носили на поясе рядом с ножнами с мечом. Подавались говядина и баранина, а также соленая свинина (солонина) и печеная соленая рыба. Очень лакомой считалась свинина как жареная, так и сваренная в котле. Кости диких и домашних свиней — обычное явление в кельтских захоронениях; очевидно, они являются остатками погребального обряда и пиршества. В Ирландии, согласно легенде, нормальной порцией для борца считался даже целый откормленный поросенок. Рыба также варилась в соленой воде с уксусом и тмином.
Большое общество во время еды садилось в круг. Кельты во время еды сидели на земле или наразостланных мехах, иногдапе-ред ними ставился низкий столик. При этом соблюдались определенные правила первенства и гостеприимства. Места занимались в зависимости от общественного положения или военной славы. Самый знатный сидел обычно в середине. Чужестранцу предлагалась еда раньше, чем заходила речь о торговых и иных делах. Пища подавалась на глиняных, бронзовых и деревянных подносах; иногда к столу придвигалась жаровня с горячим углем и сковородами, с приготовленными на них кусками мяса. Во время некоторых пиршеств устраивалась борьба. Дружеское единоборство иногда превращалось в настоящее, так что борцы оказывались ранеными, нередко и смертельно. Победитель получал окорок как лучший кусок мяса.
Напитком богатых в Галлии и в соседних областях было вино, чистое или иногда разведенное небольшим количеством воды.
Употребление вина необыкновенно распространилось в верхних кельтских слоях еще в 6 веке, а позже, во время военных походов, эта привычка еще больше укоренилась. Полибий прямо ставит в упрек кельтским воинам неукротимое пристрастие к пьянству и обжорству. В большинстве случаев вино в западную половину кельтской области доставлялось с юга в провансальских и римских амфорах, которые иногда клались в могилы знатных лиц. Потребление вина распространилось также, хотя и в меньших масштабах, среди высших слоев не только в верхнем Подунавье, но и в некоторых районах Средней Европы, особенно в Чехии. Еще в 5 веке в Чехию попали наборы посуды для вина (клювовидный кувшин и миски из Гра-диште у Писека), а в последнем столетии, когда в кельтском мире сильно возросло римское влияние, мы находим амфоры для вина в оппидумах, как например, в баварском Манхинге, так и в Чехии на городище у Страдониц. Через Массилию долго привозили греческое и южнофранцузское вино, а затем отчасти и итальянское. Начиная со 2 века итальянское вино преобладает. Торговля вином на юге нынешней Франции полностью оказалась в руках италийских торговцев. Занятие Прованса римлянами по времени соответствует развитию виноградарства в южной Италии. Впоследствие Галлия была ее важным рынком сбыта вплоть до начала 2 века н. э. Простой народ пил пиво домашнего приготовления из ячменя, иногда более качественное — с прибавлением хмеля. В вино добавлялся также тмин. Простое народное пиво называлось „корма". Растительного масла среди кельтов потреблялось мало, преимущество отдавалось коровьему маслу, которого было достаточно.
Во время пира по обычаю певцы (барды) величали присутствующих, в первую очередь хозяев. Пели они под аккомпанемент инструмента, похожего на лиру. У королей были свои особые барды, восхвалявшие их героические подвиги. Традиции придворного восхваления пустили глубокие корни и были живы еще в средневековье.
Постепенно при официальных пирах создавался определенный церемониал, определявший различные сорта мяса для отдельных участвующих. В Ирландии королю подавалась нога, королеве окорок, возничему голова дикого кабана. По свидетельству Посидония, бедро подавалось всегда пользующемуся особым почетом мужчине. Во время военных походов пирами отмечались благоприятные результаты похода. Всеми одобряется чистоплотность кельтов, но их упрекают в жадности, с какой они поглощали пищу.
Основными единицами кельтского общества были семья и род (по-ирландски ,,finе"). По свидетельству Цезаря, отец обладал неограниченной властью над членами семьи (в юридическом смысле), правом жизни и смерти (роtеstаs vitае пеcisqие). Если смерть кого-либо из мужчин вызывала подозрения, жену допрашивали и судили. Это не означает, что женщина не пользовалась уважением, особенно в высшем обществе. Нам уже известно, что в позднегальштаттский период некоторые женщины жили в небывалой роскоши и что им воздавались высшие почести и при похоронах. Как сообщают древние источники, кельтская женщина не уступала мужчине в отваге. В Ирландии и Галлии у мужчины могло быть несколько жен, но судя по ирландским данным, лишь одна из них была главной. Остальные занимали второстепенное положение, от второй жены почти до рабыни. В конце латенского периода многоженство, правда, еще разрешалось, но фактически общество требовало единобрачия. В том случае, когда отцовство ребенка было ясным, мать не пользовалась какими-либо особыми правами. Следы материнского права можно наблюдать в положении внебрачных детей, которые носили имя матери. Ирландское право прямо связывало внебрачных детей с матерью и признавало за ними политические права. В более позднее время жена приносила приданое, на западе в серебре. Это имущество было общей собственностью супругов, после смерти одного его наследовал другой.
Членов семьи и рода объединяло сознание общей ответственности и общих обязанностей. Можно было лишить члена рода некоторых прав и преимуществ, но от обязанностей он не освобождался. Организация семьи определяла также порядок наследования, что иногда влекло за собой серьезные осложнения в высших слоях и даже в королевской семье. Если у короля не было сына, который мог бы стать его преемником, преемник избирался из той же линии наследников (из линии его отца, дяди, двоюродного брата). Воспитание определялось также известными порядками и обычаями. В Галлии сыновья не могли появляться в обществе вместе со своими отцами и не могли носить оружия, пока не достигали совершеннолетия.
Развитие родового общества в кельтской среде уже находилось на высокой ступени и сопровождалось многочисленными явлениями, создавшими предпосылки для формирования классового общества; этот процесс, однако, был прерван упадком кельтского могущества. Наличие родовой аристократии, правда, свидетельствует о прогрессирующей стадии разложения первобытно-общинного строя, но еще не означает образования классов. Процесс развития был различным в Средней Европе, в Галлии и на островах. Здесь мы не будем рассматривать подробности, им будет посвящена отдельная работа; своеобразие положения на островах было подчеркнуто уже в прошлом столетии Ф. Энгельсом.
Высшим общественным образованием было племя (по-ирландски ,,туат", в Галлии — сivitаs, раgus), члены которого признавали общих предков. Следы родовой организации и тотемистического мышления еще долго сохраняются (запрет некоторой пищи, культ животных, кельтское пристрастие к символам и т. п.).
Кельтских племен было очень много. Названия 60 галльских племен были, но свидетельству Страбона, написаны на алтаре, посвященном Цезарю Августу, в Лугдуне (нынешний Лион). Некоторые племена были малочисленны, другие очень сильными, имели крупные вооруженные силы и боролись за первенство во всей Галлии. К ним нужно отнести в первую очередь арвернов и эдуев, из южнофранцузских племен саллиев, в состав которых, по-видимому, хоть частично входили и кельты. В 124 г. они были разбиты римлянами, когда предприняли враждебные действия против Массилии.
Во время кельтской экспансии части отдельных племен проникли в различные европейские страны. Нельзя предполагать, что в процессе дальнейшего развития состав племен не подвергся изменениям. Как известно из исторических источников, кельты часто переселялись с места на место и нередко часть одного племени отделялась и присоединялась к другому племени. Впрочем, археологические материалы из Карпатской котловины и Моравии дают основание предполагать, что во 2 веке кельты находились уже в самой тесной связи с древним исконным населением, из культуры которого немало перешло в латенскую культуру господствующего слоя. Некоторые группы, в том числе группы наемников, поступавших на иностранную службу, в новой среде постепенно растворялись, сливаясь с исконным населением. Нельзя забывать, что латенская кз'ль-гура в узком смысле слова в Средней Европе является культурой лишь одной этнической группы и господствующего слоя.
Можно предполагать, что еще в латенский период у многих кельтских племен был обычным королевский сан как древний институт, зарождение которого мы можем наблюдать еще в позд-негальштаттской среде княжеских городищ. Но в некоторых племенах короли приходили к власти уже путем выборов. Король, торжественно вступая на престол, становился носителем власти и всех прав; его сан обязывал его к широкому гостеприимству. В последнем столетии мы еще встречаемся с королевским саном у сенонов и нитиоброгов. Известен также триумф Фабия Максима, когда в числе пленных шел и кельтский король. Флор рассказывает, что его колесница была украшена серебром, а его оружие играло всеми цветами радуги, по-видимому, украшенное золотом, серебром и эмалью. Своей расточительностью славился король арвернов Луэрн, которого впоследствии разбили и взяли в плен римляне. Этот король арвернов, проезжая иногда в своей колеснице, разбрасывал народу золотые и серебряные монеты. Однажды он якобы приказал поставить четырехугольную ограду, за которой поместил бочки с напитками и много еды для всех желающих.
Но общественная дифференциация возрастала, и аристократические семьи старались сосредоточить в своих руках как можно больше власти. Экономические конфликты и акты мести между отдельными семьями не были редкостью. Упадок королевской власти у отдельных племен был, согласно Цезарю, также результатом расширения системы клиентелы, так как этим путем аристократия приобретала небывалую власть. Вероятно, свое действие оказывало и возрастающее римское влияние, так как племена, постепенно отказывающиеся от королевской власти (арверны, эдуи,гельветы), находились непосредственно под влиянием Нарбонской провинции. В Аквитании и в области бельгийских племен короли удержали свою власть и в более поздний период.
Во времена Цезаря в Галлии уже преобладала аристократическая форма правления, которая, однако, часто приводила к напряженному положению, борьбе отдельных партий и анархии. Господствующие круги старались опереть свою власть на систему клиентов, несколько напоминающую феодальные обычаи. О личной клиентеле у континентальных кельтов говорит Полибий, описывающий также ее выгоды для высших слоев. Согласно Страбону, галлы ежегодно избирали вождя, а во время войны во главе каждого войска был свой военачальник. В последнем столетии за первенство в Галлии боролись главным образом эдуи и секваны, так что Галлия была разделена на два лагеря. В свое время и арверны пользовались значительной властью. Арверн Цельтилл захватил власть над значительной частью Галлии, но был убит своими соплеменниками, так как мечтал о королевском сане. Его сын Верцингеториг организовал в 52 г. восстание против Цезаря, созвал своих подданных, а по необходимости заставлял вступать в свою армию бедняков и разный сброд. Захватив власть в свои руки и подчинив себе сенонов и другие племена, он стал верховным военачальником и жестоко расправлялся с провинившимися, стараясь сохранить дисциплину и послушание вооруженных масс.
В Ирландии по обычному праву общество было расчленено на туаты с королем, знатью и свободными гражданами. Король избирался из родственников своего предшественника, и не обязательно должен был быть сыном предшествующего властителя. Королевская власть включала также различные виды общественной деятельности, военные дела и заключение дружественных договоров с другими туатами. Свободными людьми являлись земледельцы и некоторые ремесленники, несвободными — рабы и смешанные семьи. Мелкие королевства, образованные из отдельных туатов, не являлись государствами в подлинном смысле слова, в них не было организованного общественного управления. Свободный мужчина пользовался влиянием и уважением в зависимости от его положения и богатства. И в Ирландии, кроме родственных связей, была распространена система клиентелы. Клиенты были обязаны своему господину и защитнику военной службой и другими услугами, за что пользовались его покровительством и материальной поддержкой, не теряя при этом некоторых своих прав и собственности Отдельное лицо пользовалось правами только в собственном туате.
Положение простого народа было далеко не завидным и иногда скорее походило на рабство. Многие утопали в долгах и притеснялись более сильными, угнетались большими повинностями и податями. Поэтому они искали защиты у аристократии. Чем богаче и знатнее был свободный галл, тем больше у него было таких подопечных клиентов.
Цезарь свидетельствует, что в кельтской Галлии были три основных слоя: друиды, всадники и народ. К этому необходимо еще добавить определенный вид клиентелы, как уже было указано, который, однако, не был совершенно схожим с подобным же римским институтом.
Жреческое сословие друидов первоначально было построено на иерархических началах и представляло собой замкнутую аристократическую корпорацию, которая ведала не только делами религии, но и пользовалась большим политическим влиянием, гораздо большим, чем слой всадников. Этот институт был общекельтским, известным на британских островах и в Галлии, и, очевидно, имел в течение определенного периода влияние и в Средней Европе; только в Испании и в северной Италии о нем нет ни письменных упоминаний, ни археологических данных. Мнение Цезаря, что этот институт возник первоначально на британских островах, является лишь его предположением. Древние источники (Цезарь, Плиний) приписывают друидам очень обширную сферу деятельности, но в настоящее время трудно проверить, насколько это соответствовало действительности.
Какова была сущность их учения, философских и религиозных представлений, нам известно лишь отчасти. Они верили в бессмертие души, смерть, по их представлениям, означала не конец, а лишь середину долгой жизни. Под их покровительством находились священные дубовые рощи и само название их возникло якобы от слова „дуб" („дрис"). Жертвы (например, белые быки) не приносились без ветви этого дерева, так как все, растущее на дереве, они считали даром небес, а производимые в связи с этим действия — указаниями богов. Большим почетом пользовались также лунные эмблемы, так как галлы исчисляли время не по дням, а по ночам, и приносили священные жертвы ночью при свете луны. Кроме совершения жертвоприношений, иногда якобы и человеческих, друиды предсказывали будущее; они оказывали давление путем неблагоприятных предсказаний и определяли, какое время более подходит для решения важных вопросов. Друидам также поручалось воспитание аристократической молодежи. Однако письмом они не пользовались и не оставили письменных памятников: все обучение велось устно.
Сословие друидов и „ватес" по существу пополнялось из рядов аристократов-всадников. Описывается особый случай транса друида во время выборов короля Тары. Друид съел мясо принесенного в жертву быка, впал в сон и только после этого обрел способность установить правомерность акта и предсказать грядущее (так наз. бычий сон).
В более поздний период друиды уже не были ни столь замкнутой кастой, ни чисто жреческой корпорацией. В начале римской оккупации друидизм был еще в полном расцвете, позже настал его упадок. Друиды боролись с романизацией, участвовали в восстаниях и потому римская власть была особо заинтересована в ликвидации этого института. Особенно долго этот институт удержался в Ирландии. Преемниками друидов там были ,,filed" , основатели постоянных средневековых школ.
Кроме друидов важную роль в кельтском обществе играли вооруженные свободные „всадники", своего рода военная аристократия. На западе у кельтов не было постоянного войска, вооруженные дружины собирались во время грозящей опасности и войны. Когда угрожала опасность, по галльскому обычаю созывался военный совет, в котором участвовали все вооруженные мужчины. Созыв этого совета считался началом войны; бряцанием оружия и криком собравшийся народ выражал свое согласие с оглашаемыми решениями. Военные отряды и во время войны оставались разделенными по племенам.
Особые условия на территории Средней Европы, занятой кельтами в 4—1 веках, где, кроме кельтов, проживало много местного населения, требовали, чтобы определенная часть свободных членов общества находилась в неустанной боевой готовности. Об этом ясно говорят погребения воинов на могильниках в Чехии, Моравии и Словакии. Погребения мужчин, чаще всего вооруженных мечом в ножнах, копьем и дротиком, а иногда и щитом, составляют важную часть каждого кельтского могильника, иногда четвертую часть всех зарегистрированных захоронений (Летки у Праги, Голубице в Моравии), в других местах около одной пятой или немного меньше. Общая картина говорит о том, что мы имеем дело не просто с погребальным обычаем, предписывающим класть в могилы свободных мужчин оружие, а с погребениями людей, действительно принадлежавших к военному слою. В некоторых мужских захоронениях отсутствует оружие, а иногда и другой инвентарь, так что не все мужчины погребались с полным вооружением. В то же время мужчины, захороненные с оружием, имеют явные следы военных столкновений. Следы заживших ран на черепах мужчин были обнаружены в кельтских могильниках в с. Забрдовице у Кршинеца, с. Дольни Добра Вода у Горжиц, с. Нова Вес у Вельвар и в других местах; в Кршеновицах в Моравии череп погребенного воина был два раза пробит еще при жизни, в Трнове на Ваге у воина была зажившая рана на темени головы, в Гурбанове — зажившая рана на лбу. Иногда у погребенных не хватает даже части конечности (в Червеных Печках у Колина — предплечья, в Брно-Маломержицах и Гурбанове в Словакии — правой руки). Все это достаточно красноречиво говорит о характере этого военного слоя.
К этому же общественному слою воинов несомненно принадлежали и женщины, очень богатые захоронения которых встречаются на могильниках в непосредственной близости от погребений мужчин с оружием; иногда мужчина бывает похоронен в одной могиле с женщиной (Велка Маня в Словакии). Погребальный инвентарь этих захоронений женщин резко контрастирует с более скромным или совсем бедным инвентарем остальных погребений. Иногда эти женщины похоронены в роскошно убранной погребальной камере, обложенной" деревом. Выше мы привели уже несколько примеров женских захоронений с большим количеством фибул; кроме того встречаются браслеты, ножные браслеты, кольца (в том числе золотые и серебряные), ожерелья, украшенные эмалью роскошные поясные цепи, сапропелитовые и стеклянные круги-браслеты, а обычно и кости кабана, оставшиеся после похоронного пира. На исследованных археологами могильниках количество женских захоронений с таким инвентарем доходит до 10% и более (Енишув Уезд у Билины в Чехии, Брно-Маломержице, Бучовице в Моравии).
Археологические исследования последних лет позволяют нам среди этой среднеевропейской прослойки, которую Цезарь называет "эквитес" (всадники), различить захоронения знатных лиц, начальников или вождей, поскольку захоронения эти совершались по разному. В первую очередь мы встречаем захоронения вооруженных мужчин и богатых женщин, которые были похоронены особым способом. В с. Горни Ятов — Трновец на Ваге тело пожилого высокого мужчины с оружием, завернутое в звериную шкуру, лежало в просторной могильной яме (могила № 362), в которой были также кости почти целого кабана; могила была окружена рвом, составляющим квадрат, сторона которого равна 10 м. Так же была похоронена и женщина с богатым погребальным инвентарем (могила№ 233), могила которой тоже окружена квадратным рвом. Оба захоронения, по всей вероятности относящиеся к концу 2 века, несколько изолированы от остальных погребений с трупоположением. С тем же явлением мы встречаемся в кельтском могильнике в Голиаре. Остатки трупосожжения мужчины-воина (могила № 29) и женщины с богатым инвентарем (могила№ 186), среди которого была роскошная бронзовая поясная цепь, находятся в непосредственной близости друг от друга и в отличие от остальных захоронений остатков трупосожжения окружены кольцеобразным рвом диаметром в 10 м. И в данном случае могилы несколько изолированы от остальных, что должно было подчеркнуть их значение.
Основным оружием в латенское время был меч, затем копье или дротик, а позже и щит. Некоторые виды мечей и ножен были выразительным знаком власти и общественного положения и дают нам возможность выделить в военной прослойке военачальников. Прежде всего мечи, принадлежавшие военачальникам, как правило, были более короткими, с антропоморфной или псевдоантропоморфной рукоятью. По всей вероятности их праобразом были позднегальштаттские кинжалы подобного же типа, особенно в области у северо-западного подножья альпийского хребта, откуда вооруженные отряды отправлялись в военные походы. Они появляются с конца 5 века и держатся долго, до самого начала последнего века, сначала еще в курганной среде, а позже и в области грунтовых могильников на всей территории, которую охватывала кельтская экспансия, от Англии на восток вплоть до Карпатской котловины и даже до района Мукачева. В Чехии известно уже пять таких находок, такое же количество их найдено и в Моравии. Ствол рукояти этих мечей расщепляется наверху и внизу в виде дуги, так что общий вид напоминает букву "Х" или человеческую фигурку. Между верхними рожками иногда на особом стерженьке прикреплена бронзовая человеческая головка (антропоморфные мечи) или другое украшение (псевдоантропоморфные мечи). Некоторые из этих мечей очень искусно обработаны, концы рожек украшены цветными вставками, а клинок выложен золотом. Меч в Немиланах в Моравии, украшенный золотом, лежал на груди воина, в захоронении которого находились еще два железных меча. На бронзовой рукояти железного меча из Клучова у Чешского Брода были ямки и желобок в среднем звене для вставок. Ведущий военный слой придавал большое значение художественной обработке мечей и особенно ножен. Типу коротких печей военачальников соответствуют и бронзовые ножны с ме-дальонообразным наконечником (конец ножен украшен 3-5 овальными медальонами, иногда выложенными эмалью). И эти типы появляются с конца 5 века и держатся долго, в течение вированные, изредка встречаются и звериные орнаментальные мотивы (рис. 18). Мы находим эти мечи еще в конце 2 века; часто они снабжены клеймом. Особенно много таких клейм известно пока в Швейцарии. По-видимому, по причинам маги-ческо-религиозным на клеймах мечей очень часто встречается изображение кабана и человеческой маски, в одном случае на мече выбито греческими буквами имя мастера. В более поздний период особенно славилась производством богато украшенных ножен английская область.
Для наших современников есть множество серьезных оснований для попыток воскрешения учения Друидов. Некоторые видят в этом способ воссоединиться со своим прошлым, или «оставить след» в истории, или улучшить понимание своего происхождения и предков (если у исследователя кельтские корни). Некоторых привлекают открытые отношениями с миром природы, которые присущи Друидам, или теми артистическими, творческими методами, при помощи которых строятся эти отношения.
Многие считают, что утрата старых путей жизненных циклов, находящихся в тесной взаимосвязи с живой Землей и человечеством, и есть причина тех социальных и экологических проблем, с которыми мы сталкиваемся сегодня. Возвращение на старые пути станет исцеляющей силой для нашего мира в наше сложное время. Сегодняшний Друидизм это не отказ от технологий и не отрицание общества. Это не отстранение от мира в иллюзорном саду фантазий, где нет нужды смотреть в лицо трудностям. Скорее, это подтверждение нашей потребности в таком мировоззрении и активная попытка обрести силу через это желание.
Есть те, кто приходит к Друидизму через другие формы неоязычества. Возможно, причина этого заключается в том, что Друидизм - не только ветвь неоязычества, но также и предмет академического изучения. Друидизмом часто увлекаются археологи, историки и мифологи, которые не обязательно называют себя Друидами, или даже просто язычниками. Таким образом, существует кладезь серьезного академического материала, касающегося Друидов, и многие приходят к Друидизму именно через это.
Наконец, есть те, кто приходят к Друидизму через другие западные религии, которые более традиционны и широко распространены, такие как, скажем, христианство. Исследование Друидизма для многих людей является возрождением одной из местных духовностей Западной Европы. Многие, например, практикуют Асатру для того, чтобы восстановить духовность Северной Европы. Те, кто чувствуют себя отчужденными или ущемленными христианством, но все же считают, что религия не должна покидать их жизнь, обретают язычество, как жизнеспособную и здоровую альтернативу.
В то время как стандарты и уровни нашей жизни несомненно претерпели изменения со времен кельтов, но даже в пределах любого современного нам Круга Жизни люди всегда будут нуждаться в понимании, общении, товарищеских отношениях, и в этом смысле в нас ничего не изменилось. К вопросам, касающимся человеческой жизни, эпоха новых ответов не имеет никакого отношения. Новое решение не будет вернее или ошибочнее старого. Таким образом, мы остаемся освещенными историей и мы продолжаем творить историю.

---

Друзья вернулись из Мюнхена. Из вопросов первых пяти минут:
-Что с твоим цветом волос?
-Ты все еще старая дева?
-Ты все также любишь шоколад? Не отвечай, сам вижу.
-Что ты нам приготовишь пожрать?
И финальный:
-Когда ты определишься, замуж ты пойдешь, или в монастырь?
А я что?
-Ничего нового. Существовал.

---

Рассветное

Нет ничего лучше, чем смотреть на рассвет. Это так тепло и уютно осознавать, что все кругом спят, а ты нет.
Но все омрачает подготовка к экзаменам.

---

Немного новостей.

Год кончается. Я про учебный год. Когда он успел пролететь, я не представляю. Но это был однозначно крутой год. Не считая, что я пять миллионов лет не видел города и друзей, мало читал и спал. Я задержусь в этом месте надолго.
Скоро, вероятнее всего, здесь появится кусочек про кельтов. Они безмерно круты, всем рекомендую. Стоит сказать, что всем, кто интересуется хоть немного историей античности, я советую осилить Плутарха. Это долго для смертных, но того стоит.
Из головы не идет. Но пока все спокойно, никто никуда не лезет. Но моя интуиция подсказывает мне, что все не так просто. Именно эта атмосфера намеков и загадок мне и нравится (похоже, не только мне).

---

Будет безмерно обидно терять молодых и прекрасных специалистов из-за амбиций и тщеславия одной блондинки средних лет.

---

Окружила себя толпой животных. Дома натуральный зоопарк. Но стало как-то еще уютнее.
Я теперь очень много пою и рисую ( как следствие у меня теперь подглуховатые соседи и дверь-мольберт в акварели). Почему-тот так тепло и тоскливо на душе. Странное чувство, но так, пожалуй, даже лучше. Делать решительно ничего не хочется.
Еще одно открытие. Сегодняшнее. Если читать одну и ту же книгу на разных языках, то картинка в голове тоже меняется. С жизнью, наверное, так же.
А еще очень-очень приятно общаться с очень-очень умными людьми. Опять в этом убедилась.
Есть куда стремиться.

Похоже, моя черствость дает трещину. В ненужный момент и не из-за того человека. Это меня пугает. Я как всегда делаю все через... Ну, вы поняли.

Я вижу его корабли вдали.

---

Все по плану. Ты ж с ИстФака!

Что-то я совсем увязла в прошлом. Смахивает на одержимость. Самую настоящую одержимость. Столько планов, столько планов.
Я никак не могу определиться с конкретным историческим периодом. Историки, как вы это делаете?! Столько вокруг интересного, столько материалов, как тут можно остановиться на чем-то одном? Я чего-то не понимаю в этой жизни.
Вообще, коллектив историков штука забавная. Тут тебе и шутки про промискуитет, и про интеллектуальный оргазм, и байки про вечно пьяных археологов (в большинстве своем правдивые). А еще мне нравится называть Гека илотом. Благо он не знает, кто это. Этот свободолюбивый комок не поймет.
Весело. Атмосферно.
Вот вам кусочек про палеоантропов)


Краткая характеристика периода

Палеоантропов относят к мустьерскому археологическому периоду (средний палеолит; 140-100 тыс.л.н) (периодизация Городцова и Теплоухова). Ископаемых останков палеоантропов известно больше, чем архантропов, что объясняется распространением их на обширной территории Европы, Африки, Азии.
Наиболее изученными среди палеоантропов являются европейские неандертальцы, получившие название по месту нахождения первых останков этого типа в долине Неандерталь у города Дюссельдорфа (Германия) в 1856г.
«В 1924г. Г.А. Бонч-Осмоловский обнаружил в гроте Киик-Коба и в Староселье в Крыму останки захоронений неандертальского мужчины и ребенка. В 1938г. в пещере Тешик-Таш в Узбекистане А.П. Окладников открыл погребение неандертальского мальчика. В настоящее время известно еще несколько мест находок останков неандертальцев».
Неандертальцы являются последней ступенью ископаемых людей и предшественниками современных. На территории Европы они проживали в условиях конца рисс-вюрмского межледниковья и первой половины вюрмского оледенения. Сложные климатические условия оказали влияние как на формирование нового физиологического типа, так и на навыки неандертальцев. Т.к. неандертальцы умели добывать огонь, освоили проживание в пещерах, умели делать более совершенные орудия труда, чем их предшественники, то территория расселения неандертальцев была обширнее, а приспособленность к окружающей среде выше, чем у людей раннего палеолита. Расселение неандертальцев на обширной территории привело к возникновению ряда подвидов: классический европейский неандерталец, азиатский прогрессивный неандерталец, палеоантропы Африки и др.
Основным занятием палеоантропов была охота. Охотились в основном с помощью копья и дротиков с каменными наконечниками. Решающее значение
имели коллективные приемы охоты. Виды животных для охоты разнообразием не отличались. «Кроме того, ловили птиц, мелких животных, занимались собирательством, а на некоторых стоянках и рыболовством».1 К этому периоду относятся самые ранние из сохранившихся захоронений. В связи с появлениями долговременных поселений, развитием коллективной охоты и развитием сознания усложняется и система отношений. Зарождается примитивная родовая организация. Постепенно увеличивалась численность населения.

Неандертальские погребения
Вопрос о неандертальских погребениях один их наиболее спорных вопросов первобытной истории. Некоторые ученые вообще отрицали существование неандертальских погребений как таковых. Но и среди тех, кто не сомневался в их существовании, нет единого мнения о причинах их происхождения и сущности.
Так, к примеру, по мнению советского ученого М.С. Плисецкого, погребения не могли возникнуть без религии, и, следовательно, признание существования у неандертальцев погребения неразрывно связано с признанием существования у неандертальцев религии. А этого, по мнению М.С.Плисецкого, было не возможно, во-первых, потому, что неандертальцы были людьми не готовыми, а формирующимися, а религия может возникнуть лишь у готовых людей, во-вторых, потому, что признать существование религии у неандертальцев, значит признать ее извечной. Но его теория кажется неубедительной из-за слабой аргументации.
Тем не менее, наличие погребений у неандертальцев отрицать невозможно. К числу намеренных захоронений в археологической и антропологической литературе относят Спи 1 и 11, Ле Мустье, Ля Шапелль, Ля Ферасси I, II, III, IV, V, VI, Киик-Кобу I и II, Тешик-Таш, Староселье, Табун 1, Схул I, IV, V, VI, VII, IX, X.(Обермайер, 1913, с.160–166; Люке, 1930, с.20–21; Бонч-Осмоловский, 1940; Окладников, 1949, 19526; Формозов, 1958а; Замятнин, 1961а, с.29–32; Keith, 1929, 1, р. 169–185, Gar-rod and Bate, 1937, р.64–65, 91 — 105) Среди этих погребений встречаются как детские , так и взрослые погребения.
С.А.Токарев Появление погребений приписывает совместному действию двух инстинктов: инстинкта опрятности, побуждающего даже некоторых животных стремиться избавиться от гниющего, разлагающегося тела особи своего вида, и инстинкта социальной привязанности, также действующего среди некоторых животных, особенно у обезьян (19576, с.191–192; 1964, с. 164–166).Но если погребения являются результатом действия биологических по своему происхождению инстинктов, общих у человека с животными, то, спрашивается, почему же они возникли лишь с переходом от ранних неандертальцев к поздним, почему их не было у более близких, чем поздние неандертальцы, к животным питекантропов, синантропов и ранних палеоантропов. На этот вопрос С.А.Токарев не отвечает, да на него и невозможно ответить, продолжая оставаться на занятых им позициях.
Привлекают внимание некоторые из высказываний В.К.Никольского. Возникновение неандертальских погребений В.К.Никольский связывает с появлением первых норм поведения, первых моральных запретов — табу, прежде всего с появлением запрета поедания тел членов своей общины. Нельзя согласиться с характеристикой моральных норм, возникших в мустьерскую эпоху, как первых, но нельзя в то же время не признать совершенно правильной догадку В.К.Никольского о появлении в эту эпоху запрета каннибализма внутри стада. Без возникновения такого запрета было бы невозможно появление погребений. Но объяснять возникновение неандертальских погребений только появлением запрета каннибализма нельзя, так как сущность погребений состоит не столько в воздержании от действий по отношению к мертвецам, но сложившийся комплекс обрядов и ритуалов. Появление погребений у неандертальцев говорит также об осознании палеоантропами взаимной социальной связи, о развитой взаимопомощи и заботе всех членов общины друг о друге, о возникновении норм поведения, диктующих условия контакта с окружающими членами коллектива.
Так же существует мнение, что забота об умерших членах коллектива обусловлена тем, что в глазах других членов племени они по-прежнему живы. Этот факт в очередной раз подтверждает, что в данный период развития неандертальцы уже осознают общность коллектива. Именно потому, что умерший продолжал считаться полноправным членом коллектива, он сохранял и все права, и на него продолжало распространяться действие норм стадной морали, его оставляли недалеко от места проживания, а иногда и внутри, ему полагалась его часть общей добычи, за ним сохранялось право на владение личными орудиями труда.
Большинство найденных погребений с небольшими отклонениями, связанными с особенностями топографии или простого удобства рытья могил, ориентированы по линии восток-запад. Покойник, как правило, располагался в неглубокой яме, вырытой в почве или выдолбленной в каменном полу пещеры, вокруг часто были положены каменные орудия, по всей видимости принадлежавшие погребенному при жизни, сам умерший укладывался в скорченном положении, напоминающем позу эмбриона, и сверху присыпался землей и камнями. Располагалась могила в самом жилище неандертальцев, но немного отдаленно. Таким образом, член коллектива как бы отодвигался, но не исключался из общей массы. О покойнике продолжали заботится, в могилу могли докладываться какие-либо предметы и орудия. Осевидно, что существовала какая-то сумма представлений и действий, которые в дальнейшем легли в основу культа предков, характерного для многих первобытных обществ.
«С середины палеолита складывается устойчивый комплекс погребальных обрядов, некоторые черты которого дошли до нашего времени: например, венки и поминки»

Тотемизм
«Как свидетельствуют все данные, праобщина поздних палеоантропов представляла собой прочный, сплоченный коллектив, все члены которого проявляли всестороннюю заботу друг о друге. Праобщина поздних палеоантропов была коллективом не только и просто единым, но и осознавшим в форме тотемизма свое единство. Осознание человеческим коллективом своего единства, осознание общности всех его членов было одновременно и осознанием отличия всех членов данного коллектива от всех остальных людей. До возникновения тотемизма различие между членами разных праобщин осознавалось просто как различие между людьми, входившими в состав разных групп. Когда человек переходил из одной праобщины в другую, он переставал считаться членом первой и начинал считаться членом второй. Конечно, при этом члены второй праобщины помнили, что данный человек не родился в ней, а пришел извне. Но это не мешало им рассматривать пришельца как члена именно этой, а не иной группы. С возникновением тотемизма человек, родившийся в данной группе, начал считаться принадлежащим к ней в силу того, что у него был тот же тотем, что и у остальных членов группы, в силу того, что он имел ту же самую плоть и кровь, был одного “мяса” с ними. И теперь от членов других праобщин его отличало не просто реальное вхождение в иную группу, а наличие у него иного тотема, иной плоти и крови. Человек теперь пожизненно нес на себе знак принадлежности к одной определенной группе, а именно к той, в которой родился. С возникновением тотемизма члены разных праобщин были отделены друг от друга четкой гранью, перейти которую в принципе было невозможно. Теперь, когда человек переходил из одной праобщины в другую, в принципе он должен был навеки оставаться для последней чужаком».
Вопрос о роли и причине возникновения тотемизма, так же, как и вопрос о происхождении и сущности неандертальских погребений, является спорным. По мнению ряда ученых тотемизм, как и мифология, не являются ранней формой религии. Но все же большинство ученых выделяют тотемизм именно как одну из ранних форм религии, наряду с магией, анимизмом, фетишизмом и т.д Термин «тотемизм» означает веру в существование родственной связи между группой людей и определенным видом растений и животных. Животные, являвшиеся тотемом, никогда не наделялись в воображении людей способностью сверхъестественным образом влиять на их дела. Но являлись своего рода покровителями данной группы людей.
Слабый и беспомощный в борьбе с природой, первобытный человек, видящий в животных и в остальной природе таинственные существа, более сильные, чем он сам, естественно ищет союза с ними, — а единственный прочный союз, известный ему, есть союз крови, единородности, скрепляемый договором крови, притом союз не с индивидом, а с классом, целым родом. Такой кровный союз, заключённый между родом и тотемным классом, превращал и тот, и другой в единый класс сородичей. Привычка считать тотем сородичем создала представление о действительном происхождении от тотема, а это в свою очередь укрепляло культ и союз с тотемом.
Существует несколько теорий происхождения и развития тотемизма:
Теория Фрейзера
В 1899 г. проф. Фрейзер, на основании новооткрытых Спенсером и Гилленом церемоний inticium’a, построил новую теорию тотемизма. По Фрейзеру, тотемизм — не религия, то есть не вера в сознательное воздействие сверхъестественных существ, а вид магии, то есть вера в возможность разными волшебными средствами воздействовать на внешнюю природу, независимо от её сознательности или бессознательности. Тотемизм — социальная магия, имеющая целью вызвать изобилие тех или других видов растений и животных, служащих естественными продуктами потребления. Чтобы достигнуть этого, группы живущих на одной территории родов в своё время составили кооперативный договор, по которому каждый отдельный род воздерживается от употребления в пищу того или другого вида растений и животных и совершает ежегодно известную магическую церемонию, в результате которой получается изобилие всех продуктов потребления. Помимо трудности допустить образование такой мистической кооперации у первобытных людей, приходится сказать, что церемонии inticiuma могут быть истолкованы, как искупительные процедуры за употребление в пищу запретного тотема. Во всяком случае, эта теория не разрешает коренного вопроса о вере в происхождение от тотемного объекта.
Теория Пиклера и Сомло
Наконец, в 1900 г. два учёных юриста, проф. Пиклер и Сомло, выступили с теорией, находя что генезис тотемизма кроется в пиктографии, зачатки которой действительно встречаются у многих первобытных племён (см. знаковая система, семиотика, архетип, эйдолон (идол)). Так как самыми удобоизображаемыми объектами внешнего мира являлись животные или растения, то для обозначения известной социальной группы, в отличие от всяких других, избиралось изображение того или другого растения или животного. Отсюда по имени этого последнего получали свои названия и роды, а впоследствии, в силу своеобразной первобытной психологии, выработалось представление, что объект, послуживший моделью тотемного знака, был истинным родоначальником рода. В подтверждение этого взгляда, авторы ссылаются на тот факт, что племена, незнакомые с пиктографией, не знают и тотемизма. Более правдоподобно, однако, другое объяснение этого факта: пиктография могла получить развитие скорее у тотемных племён, привыкших изображать свой тотем, чем у нетотемных, и, следовательно, пиктография является скорее следствием тотемизма, чем его причиной. В сущности, вся эта теория — повторение старой мысли Плутарха, выводившего поклонение животным в Египте из обычая изображать животных на знаменах.


Теория Тэйлора
Ближе других к выяснению вопроса подошёл Тэйлор, который, вслед за Вилькеном, принимает одним из исходных пунктов тотемизма культ предков и веру в переселение душ; но он не дал своей точке зрения ясного фактического обоснования. Для правильного понимания генезиса тотемизма необходимо иметь в виду следующее:
• Родовая организация, теротеизм и культ природы, равно как и специальный родовой культ, существовали раньше тотемизма.
• Вера в происхождение от какого-либо объекта или явления природы вовсе не является позднейшим умозрительным заключением от других первичных фактов, как договор крови (Джевонс), пиктография и т. п., а наоборот, понимается первобытным человеком совершенно реально, в физиологическом смысле этого слова, на что у него имеется достаточно причин, логически вытекающих из всей его анимистической психологии.
• Генезис тотемизма кроется не в одной какой-либо причине, а в целом ряде причин, вытекающих из одного общего источника — своеобразного мировоззрения первобытного человека. Вот главнейшие из них:
1) Родовой культ. У многих первобытных племён с теротеистическим культом существует вера в то, что все случаи неестественной смерти, например, в борьбе со зверями, гибель на воде и т. п., а также многие случаи естественной смерти являются результатом особого расположения божеств-животных, которые принимают погибших в свой род, обращая их в себе подобных. Эти-то сородичи, превратившиеся в божества, становятся покровителями своего рода и, следовательно, объектом родового культа. Типичный культ этого рода констатирован Штернбергом у многих инородцев Приамурского края — гиляков, орочей, ольчей и т. д. Род животного, усыновившего избранника, становится родственным всему роду последнего; в каждом индивиде данного класса животных сородич избранника склонен видеть потомка его и, следовательно, своего близкого родственника. Отсюда уже недалеко до идеи воздержания от употребления в пищу того или другого класса животных и до создания типичного тотема. Есть и другие формы, когда отдельные личности-избранники являются виновниками создания тотемов. Религиозные экстазы (у шаманов, у юношей во время обязательных постов перед инициациями) вызывают галлюцинации и сновидения, во время которых избраннику является то или другое животное и предлагает ему своё покровительство, обращая его самого в себе подобное. После этого избранник начинает всяческиуподоблять себя покровительствующему животному и с полной верой чувствует себя таковым. Шаманы обыкновенно считают себя под специальным покровительством того или другого животного, превращают себя в таковое во время камлания и передают своего покровителя по наследству своим преемникам. В Северной Америке особенно распространены подобные индивидуальные тотемы.
2) Другая коренная причина тотемизма — партеногенезис. Вера в возможность зачатия от животного, растения, камня, солнца и вообще всякого объекта или явления природы — весьма обыкновенное явление не у одних только первобытных народов (см. непорочное зачатие). Объясняется оно антропоморфированием природы, верой в реальность сновидений, в частности эротических, с действующими лицами в виде растений и животных, и, наконец, крайне смутным представлением о процессе зарождения (во всей центральной Австралии, например, существует убеждение, что зачатие происходит от вселения в тело женщины духа предка). Некоторые реальные факты, как рождение уродов (субъектов с козьей ножкой, искривлённой внутрь стопой, особой волосатостью и т. д.) в глазах первобытного человека служат достаточным доказательством зачатия от нечеловеческого существа. Ещё в XVII в. подобные случаи описывались некоторыми писателями под именем adulterium naturae. Рассказы в роде истории про жену Хлодвига, родившую Меровея от морского демона, весьма обычны даже у народов исторических, а вера в инкубусов и эльфов, участвующих в рождении, до сих пор жива в Европе. Неудивительно, что какое-нибудь эротическое сновидение или рождение урода среди первобытного племени подавало повод к верованию в зачатие от того или другого объекта природы и, следовательно, к созданию тотема. История тотемизма полна фактами вроде того, что женщина того или другого тотема родила змею, теленка, крокодила, обезьяну и т. д. Л. Штернберг наблюдал самый генезис такого тотемного рода у племени орочей, у которых нет ни тотемной организации, ни тотемного культа, ни названий родов; один только род из всего племени называет себя тигром, на том основании, что к одной из женщин этого рода во сне явился тигр и имел с ней conjugio. Этим же исследователем отмечены подобные явления у нетотемных гиляков. При благоприятных условиях отсюда возникает тотем и тотемный культ. В основе тотемизма лежит, таким образом, реальная вера в действительное происхождение от тотемного объекта, настоящего или превращённого в таковой из человеческого состояния — вера, вполне объясняемая всем умственным складом первобытного человека.
Тотемизм был тесно связан с охотой. «Охотничье племена совершали ритуалы, чтобы умилостивить дух зверя и умножить количество зверей». Это подтверждается многими находками, говорящими о том, что все обряды имели постоянный характер. Во французских пещерах, представлявших собой укрытия неандертальцев были обнаружены какие-то напоминающие животных лепные фигурки, в которые, судя по всему, бросались камни. В альпийских пещерах обнаружены захоронения черепов и костей конечностей медведей. Так как это не ценные части туши, их скопления нельзя рассматривать как мясные запасы. В пещере Регурду кости медведя погребены в каких-то искусственных склепах, сооруженных из камней. Вероятнее всего, что это отражение одного из магических обрядов.
Существовал так же обычай поедания тотема, который происходил в строгих рамках обычая. Периодически члены рода убивали тотемное животное, съедали его, чаще всего без остатка, с костями и внутренностями. Подобный же обряд имеет место и в том случае, когда тотемом являлся растение.
В тотемизме, как в зародыше, заключаются уже все главнейшие элементы дальнейших стадий религиозного развития: родство божества с человеком (божество — отец своих поклонников), табу, запретные и не запретные животные (позднейшие чистые и нечистые), жертвоприношение животного и обязательное вкушение тела его, выделение из тотемного класса избранного индивида для поклонения и содержание его при жилищах, отождествление человека с божеством-тотемом (обратный антропоморфизм), власть религии над социальными отношениями, санкция общественной и личной морали, наконец, ревнивое и мстительное заступничество за оскорбленное тотемное божество. В настоящее время тотемизм является единственной формой религии во всей Австралии. Он господствует в Сев. Америке и найден в широких размерах в Южной Америке, в Африке, среди неарийских народностей Индии, а пережитки его существуют в религиях и поверьях более цивилизованных народов. В Египте тотемизм процветал ещё в историческое время. В Греции и Риме, несмотря на антропоморфный культ, встречаются достаточные следы тотемизма. Многие роды имели героев-эпонимов, носивших имена животных, например, κριό (баран), κῠνός (canis, собака) и, т. д. Мирмидоны древние фессалийцы, считали себя потомками муравьев. В Афинах воздавали культ герою в форме волка, и всякий, убивший волка, обязан был устроить ему похороны (см. также — капитолийская волчица). В Риме поклонялись дятлу, который был посвящён Марсу, и не употребляли его в пищу. Римские патриции использовали в своих родовых гербах семейные тотемы — изображения различных животных(быков, львов, рыб и т. п.) Черты тотемистических церемоний заметны в тесмофориях, имевших целью гарантировать плодородие земли и людей. В древней Индии черты тотемизма достаточно явственны в культе животных и деревьев и запретах на употребление их в пищу (см. Теротеизм). Тотемизм — не только религиозный, но и социально-культурный институт. Он давал высшую религиозную санкцию родовым учреждениям. Главнейшие устои рода — неприкосновенность жизни сородича и вытекающая из неё обязанность мести, недоступность тотемного культа для лиц чуждой крови, обязательная наследственность тотема в мужской или женской линии, устанавливавшая раз навсегда контингент лиц, принадлежащих к роду, наконец, даже правилаполовой регламентации — все это самым тесным образом связано с культом родового тотема. Только этим можно объяснить крепость тотемных уз, ради которых люди часто жертвовали самыми интимными кровными узами: во время войн сыновья шли против отцов, жены против мужей и т. д. Фрейзер и Джевонс считают тотемизм главным, если не единственным виновником одомашнивания животных и культивирования растений. Запрет на употребление в пищу тотемного животного крайне благоприятствовал этому, потому что удерживал жадного к пище дикаря от легкомысленного истребления ценных животных в период приручения. Ещё до настоящего времени пастушеские народы избегают убивать своих домашних животных не по хозяйственным соображениям, а в силу религиозного переживания. В Индии убиение коровы считалось величайшим религиозным преступлением. Точно так же обычай хранить из года в год колосья, зерна и плоды тотемных деревьев и растений и периодическое вкушение их для религиозных целей должны были привести к попыткам насаждения и культивирования. В то же время, тотем сжигался после проведения праздников. Часто это являлось даже религиозной необходимостью, например, при переселениях на новые места, где не было тотемных растений и приходилось их искусственно разводить.

Искусство
Стоит заметить, что искусство палеоантропов тесно связано с обычаями тотемизма и погребальных обрядов.
Искусство так же, как тотемизм, имело значение несколько магическое, и было тесно связано с охотой. Как правило, палеоантропы изображали животных, на которых охотились. Изначально эти рисунки и фигуры создавались для проведения обрядов перед охотой, но позднее они перестают употребляться только в обрядовых целях. В эпоху Мустье человек меняет форму и вид предмета не только с целью создания практических орудий. Таковы небольшие каменные плиты с нанесенными на них красочными полосами и пятнами и с выдолбленными чашечками, расположенными в определенном порядке (пещера Ля-Ферраси, Франция). Нельзя переоценивать значение этих предметов, но все же они свидетельствуют о достаточно сложной умственной работе первобытного человека. Рисунки делались охрой — желтой, красной и коричневой, сажей и мергелем. Минеральные краски растирались на животном жиру.
Некоторые ученые считают, что воплощению форм внешнего мира в камне и глине, предшествовала падающая на мустьерскую эпоху стадия так называемого натурального макета, то есть трупа или чучела животного, укрепленного глиной или палками. Над этим чучелом совершались магические обряды. Такой макет - прообраз изобразительного творчества и одновременно предмет магии, он представляет собой каждую перечисленную структуру, с которой начинается и то, и другое.
Таким образом, процесс возникновения и развития обусловлен определенным уровнем мыслительной и эмоциональной деятельности, умением мысленно создавать изображение, способностью воспроизводить увиденное. Этими качествами из всех гоминид обладал только Homo sapiens. Искусство как плод интеллектуальной деятельности связано с физиологическими особенностями человека - развитием головного мозга в первую очередь.

Заключение
Человечество эпохи мустье, несмотря на усложнение и развитие общества по сравнению с предшествующими эпохами, все равно во многих вопросах остается довольно примитивным, а развитие человечества происходит не совсем равномерно.
Возрастает роль коллектива, усложняется восприятие мира и организация жизни, но основной задачей человечества по-прежнему остается сохранение рода и его увеличение. Неандерталец менее, чем предшествующие поколения прародителей современного человека, зависим от окружающей среды, но тем не менее вынужден приспосабливаться к условиям обитания. Производящее хозяйство еще не зародилось, поэтому так высока роль охоты и рыболовства. Это стало причиной появления такого явления как тотемизм, который в свою очередь тесно переплетается с анималистичным искусством. Разделении этих понятий происходит только к концу существования палеоантропов. Усложняется и восприятие членов коллектива, появляются и все более усложняются погребения. Многие явления получают свое распространения и в более поздние периоды, иные перерождаются в боле сложные системы.
С долговременными поселениями, коллективной охотой и развитием сознания связано рождение примитивной родовой организации. Длительное сожительство, преодоление животных инстинктов, забота не только о себе, но и потребностях всего коллектива, были характерны уже для первобытных общин неандертальцев.
Таким образом, можно сказать, что человечество делает прогрессивный, но далеко не последний рывок в своем развитии, влияние которого сложно переоценить.

Литература
1. Алексеев В.П. История первобытного общества: Учеб. для студентов вузов по спец. «История»/ В.П. Алексеев, А.И. Першиц. – 6-е изд.- М.: ООО «Издательство АСТ» : ООО «Издательство Астрель», 2004. – 350,[2] с.: ил.- (Высшая школа)
2. Мартынов А.И. Археология: Учебник/ А.И.Мартынов. – 6-е изд., перераб. – М.: Высш.шк., 2008. – 447с.:ил.
3. Никольский В.К. «Очерк первобытной культуры» М. 1928
4. Плисецкий М.С. Наука и религия о происхождении человека. М.: изд.: Правда, 1957
5. Семенов Ю.И. Введение во всемирную историю. Выпуск 1.
6. Токарев С.А. Ранние формы религии и их развитие. М., 1964.
7. Тайлор Э.Б. Первобытная культура. М., 1989. 576 с.
8. Чайлд Г. Расцвет и падение древних цивилизаций. Далекое прошлое человечества/ Пер. с англ. С.Федорова. – М.: ЗАО Центрполиграф, 2012.- 383с.

---

Кофе с молоком гораздо вкуснее, если пить его из чужой чашки.

@темы: "Записки из Счастливой Жизни"

---

Сложное ощущение. Выпала из привычного мира. Из реальности. Смотришь на все как сквозь витраж, знакомые лица расплываются, как сны в первые секунды пробуждения. Осязаемо. Только руку протяни. А тело как вата. Даже скорее как туман. Мокрый и холодный.
Мне бы оставаться. А меня все тянет куда-то. Не знаю куда.

---

Шаманское

Вечер. Кофе. Шоколад.

Танцую шаманские танцы.

Завтра начнется моя любимая суетная жизнь. А я не вылезаю из очков. Я не могу встретиться с любимыми людьми, у меня нет возможности. Но я должна.

Зато вокруг как мошкара вьются странные люди. Бородатые, унылые, вечно влюбленные, музыкальные... Сгиньте! Я устала от вас.

Сегодня третью ночь подряд проведу со Степным волком. Она не последняя. Жаль. Но я не могу отдать ему свою ночь. Она принадлежит (хоть и часа на три) сну перед зачетом. А я к нему еще даже не готовилась.

Снова завела дневник. Первый в этом году. С течением недель он покроется толстым слоем пыли. Я опять забуду о нем.

Зато я много пишу. Но не дописываю. Столько идей. Но под рукой никогда не оказывается листа и карандаша. И я ношу в себе эту идею, отметаю лишнее, добавляю нужное. Когда в конце концов я сажусь это записывать, то выясняется, что мне уже это не интересно. Законченная идея проходит мимо листа. Остальное жалкие потуги.

---

Я, наверно, неправильно поступаю. Я не сомневаюсь, что это дружба и ничего более ровным счетом, но понимаем-то это только мы, остальным и невдомек. А я боюсь. Боюсь, что снова могу навредить, снова играю чужими чувствами. Он этого не понимает, с него и спрос меньше гораздо,чего уж. И терпится ей это просто потому, что она знает меня с лучшей стороны, но ведь ревность слепа. Когда-нибудь ей это надоест, и она просто прикроет всю эту лавочку. А я останусь без родственной души. Опять. Без очередной. И некому будет душу излить за чашкой чая. И на чаинках погадать.

---

Это просто задница!!! Я возмущена! Ну почему, почему так все? Он весь такой красивый, умный, полезный, но у меня нет денег на него. Теперь деньги есть, но нет его. Вернее есть, но на восемьсот рублей дороже!!! Ну чертовы блинчики, откуда у меня деньги?!
Пойду продам почку. Куплю все, что нужно

---

Мне надо готовиться к семинару. Надо готовиться. Надо учиться.
Жизнь боль.
Не хочу готовиться к семинару.

Хочу в лес. Хочу чай в Егоре( не в Геке, в термосе. Он тоже Егор). Акварель. Музыку.

Одиночества

---

Наверно, правду говорят, что мир встречает нас так, как мы идем к нему сами. Только теперь я поняла это. Действительно поняла, пропустила через себя скорее даже.
Мы слишком много думаем о себе, называя это самопознанием. Мы слишком часто обижаем других, называя это правдой и справедливостью. Слишком изолированные, слишком тщеславные. А зачем? Какая польза от этой жизни в себе?

---

Теплый дождь холодной осенью.

Я люблю осень. Это известно. Это самое прекрасное время и сей факт неоспорим.
Я рада, что у меня еще месяц любования.

Саморазрушитель. Самый настоящий саморазрушитель. Если жизнь прекрасна, значит, необходимо вывернуть ее на изнанку. Это прямо таки ужасно. Мне, как человеку примерно такого же склада, общаться с саморазрушителем просто как на эшафот взойти. Мало того, что этот человек убивает себя сам, так еще и мне хочется его убить.

---

ЖЗЛ ( жизнь засерается людьми)

Началось лето. Вернее сказать, что для меня оно совсем не началось. Первые полтора месяца (уже почти полтора!!! Ё ж ты моё!!) пролетели незамеченными и скомканными. Удовлетворения они мне тоже не особо принесли. теперь я пытаюсь судорожно все наверстать. Не буду просто сидеть на месте, иначе можно и с ума сойти. Вообще, чем больше о себе думаешь, тем хуже от этого настроение. Благо, остались у меня еще люди, способные целыми днями сходить с ума. Жить с такими ужасно тяжело, но править настроение самый раз. Гек нарыл самокат. Нет слов. Детство. Только в детстве можно быть счастливой от ощущения ветра на лице. Ждут еще и ролики. Еще одна мечта детства.
Обзавелась необычными соседями. Теперь на столе возле кровати живут улитки-ахатины. Пока они маленькие. Совсем. Но пока. уже через год... Я не знаю, где они будут жить. В банку они уже не влезут. Только если частями.
Грустно только одно. Когда из твоей жизни уходит дорогой тебе человек. Я так долго этого ждала, так долго это стимулировала, что оказалась к этому совсем не готова. Сейчас я это действительно поняла.

---

Охохо) Скоро лето. Как это не банально, но я хочу лето. И на ист.фак. Завтра приедут все мои любимы. Я прям таки счастлива. Мне уже все равно, чем кончится наша встреча с жуком. Просто я буду рада всех видеть. Еще я, пожалуй, выкину Начало Великого Бреда. Судите как хотите. Я так избавляюсь от беготни в голове. Я так думаю, что это затянется надолго.



Солнечные лучи, косо падавшие на крышу, раскаляли воздух в комнате до предела. Дышать было сложно, сухой воздух обжигал легкие. Босые ноги шаркали по камням пола. Лето только начиналось, но жара уже стояла невыносимая.
Звук льющейся воды ласкает слух. Залпом опустошив стакан холодной воды, я ощутила, как разливается прохлада внутри меня.
Удушливая жара началась еще ночью. От камней и воды в каналах поднимался горячее марево. Было настолько жарко, что спать пришлось на балконе.
Смотрю на себя в зеркало в ванной. Выгляжу неважно. Совсем недавно остриженные по печи волосы торчали сейчас во все стороны, из-за чего голова казалась почти абсолютно круглой, вокруг глаз огромные синие круги, щеки осунулись. С большим трудом собираю волосы на макушке в тугой узел, это чертовски сложно теперь. Вздыхаю и с теплой грустью вспоминаю косу почти до пояса в те прекрасные дни, когда Люси еще не успела опалить мне ее в мастерской. Да уж. Наш собрат не умеет жить без приключений. Чувствую, что мне будет очень не хватать моей любимой мастерской.
Интересно, Алекс еще у себя или уже ушел куда-нибудь? Хм, а был ли он вообще сегодня ночью дома? Пожалуй, стоит сделать ему визит. Страшно даже подумать, какая жарища стоит у него на чердаке.
Боже, как же жарко! Кажется, что еще чуть-чуть и все вокруг начнет плавиться.
В мыслях всплывают обрывки сновидений. Очередная бессмыслица. Коридоры, дома, каналы… Беготня и суета. И холод. Вот что запомнилось мне больше всего. Холод. Это было уже интереснее.
Пожалуй, я бы сейчас не отказалась бы от похолодания.
Вновь до краев наполняю стакан, направляясь к Алексу.
Ступени на чердак в довольно плачевном состоянии. Местами доски уже прогнили, а местами на них красуются зеленовато-серебряные облачка мохнатой плесени. Неудивительно. Город, полностью построенный на воде, по определению не может быть сухим, даже если климат очень жаркий.
Комната на верху закрыта. После недолгих махинаций с ключом понимаю, что дверь заперта изнутри. С полминуты я отчаянно избиваю дверь кулаком. Дверь открылась, но меня не встретили бурными приветствиями. Я спокойно двинулась вглубь комнаты.
В помещении царит сумрак, хаос и Алекс. Единственное маленькое окно под самым потолком занавешено какой-то замызганной тряпкой. Потолок низкий и немного влажный, Алексу с его ростом, видимо, нравится набивать синяки, цепляясь макушкой за потолочные балки. Затхлый горячий воздух сжимает горло. Тут-то мне и пригодился мой стакан с водой. По углам раскиданы кучками вещи, инструменты, книги, у левой стены парад незаконченных работ. Да уж, вот оно, лицо подмастерья ремесленника. Около правой стены валяется, иначе не скажешь, толстый матрас, на котором лежал, с головой укрывшийся покрывалом, Алекс и чуть-чуть дышал. Чуть-чуть потому, что дышать полноценно в этой комнате было просто невозможно, тем более укрывшись с головой.
Присев на корточки рядом с матрасом, я аккуратно потыкала указательным пальцем то чудо, что покоилось в недрах покрывала. Чудо в ответ недовольно заурчало и затихло, словно умерло.
-Ох, Алекс, брось,- выдохнула я,- вставай давай.
И вновь потыкала в чудо пальцем.
Подозрительный сверток на матрасе начал шевелиться, издавать странные звуки и обдавать меня легкими волнами тепла. Послышались тихие и злобные ругательства в мой адрес.
-Откуда только ты взялась, черт возьми, на мою голову! Пришла, тычет тут во все своими пальцами, как ты дорога мне, мать твою!
Ну-ну, все как обычно.
- И тебя , милый, с добрым утречком.
Еще через пару секунд сверток все же развернулся и явил таки на свет божий, если можно так сказать об этом помещении, сонного Алекса. Он оглядывается по сторонам, зевает и, явно не слишком соображая, смотрит на меня.
-Какого черта, собственно, ты тут делаешь?!- тут он заметил стакан воды в моей руке и тон его изменился.- Неужели это мне? Милая, я тебя так люблю…
-Не мечтай. -Я встала и осушила разом пол стакана. - Твой на кухне.
-Бесовское созданье, - буркнул Алекс, - зачем ты вообще тогда послана на эту бренную землю?!
-Куда же делось твое это «милая» и «я люблю тебя»? Фу, я разочарована в тебе, друг мой.
Я покачала головой и изобразила разочарованную грамасу.
- Я же не виноват, что ты сюда притащилась. Я поздно… или рано?! Не важно. Поздно в общем пришел. А тут ты барабанишь в дверь, я вот пить хочу, а ты не даешь мне и глоточка этой прекрасной холодной воды…
- С кем на этот раз ты припозднился в трактире?
Алекс затушевался.
- С Эдом,- виновато промямлил он, -но он сам предложил, меня даже уговаривать пришлось.
И он щенячьими глазками посмотрел на стакан.
- Ну, дай же мне водичкииии…
Я вздохнула и протянула ему стакан, усаживаясь рядом на матрасе. Ох, как же жарко здесь, еще и Алекс как печка, только что дым не пускает.
Стакан опустел совсем.
- Который час?
-Половина седьмого.
-Половина седьмого?! Ты совсем спятила?! Да, ты спятила! Я спать!!!
-Кто рано встает…
-Тот не живет в этой комнате!!!
-Алекс, у нас дел по горло. Надо купит все необходимое для учебы. И потом, скоро станет настолько жарко, что меня уже никто и ничто не сможет заставить выйти из дома.
-Сколько ты живешь в Подводном городе…Хэй, у тебя нос обгорел и облезает…
-Алекс.
-Нет, я серьезно. Сколько ты уже тут живешь, а у тебя до сих пор нос обгорает.
- Алекс!
-Нет, ну это же просто ни в какие ворота уже…
-Алекс!!!
-Ох, ладно! – воскликнул он и добавил спокойно,- ладно. Идем к тебе. Там где-то потерялся мой стакан холодной водички.
Мы спустились вниз, позавтракали, выпили по стакану холодной воды и двинулись в путь.
Сегодня нам предстояло пересечь полгорода, чтобы примерно к полудню быть около лавки Сомьера, он обещал оставить на хорошие краски. Если мы не успеем к этому времени, то Сомьер выложит их на прилавок и вскоре они разлетятся, как горячие пирожки. Помимо этого нам необходимо было купить новые кисти, палитры и растворитель. На обратном пути надо будет зайти в мастерскую, протереть пыль и покормить Нору, кошку мастера. После этого можно будет закрыться дома с приличным запасом любимых яблок и не выходить на улицу до наступления сумерек.
На улицах только начинали открываться лавки, таверны и мастерские. Бродяги сидели около невысоких мостов, опустив ноги в воду или же полностью окунувшись в нее. Не слышно еще пока было и голосов детей, их смеха, никто не путался под ногами у немногих прохожих. Кошки лениво развалились в тени домов. Из открытых окон доносился шум посуды и женские голоса. День в Подводном городе обычно начинался рано, но в летний период город только и жил по утрам и после захода солнца. А днем город практически вымирал. Редкие прохожие обычно быстро пересекали улицы из одной тени в другую и исчезали в ближайшем дверном проеме.
Алекс был прав. Я уже десять лет жила в Подводном городе, но к этой ужасной жаре так и не привыкла. И вообще, до сих пор мне это место кажется абсолютно чужим. Хотя глупо отрицать, что мне здесь нравится. С этим местом меня многое связывает. Здесь мои друзья, любимое занятие, да и в целом место поэтическое. Мне нравились эти улицы, каналы, особенно красивые по вечерам, когда свет из окон отражается на ровной глади воды.
С Алексом я познакомилась почти сразу после переезда. Это была довольно банальная история. Мы просто пересеклись на лестнице. Ну, как пересеклись. Он чуть не спустил меня с лестницы. Но это не помешало нам в дальнейшем нормально познакомиться, проникнуться друг к другу уважением и стать близкими друзьями. Теперь мы неразлучны.
Алекс живет на чердаке нашего почти опустевшего многоквартирного двухэтажного дома. Свободных квартир было достаточно, но переселяться в одну из них Алекс отказался категорически. Своей семьи он не помнит. Или делает вид, что не помнит. Для нас с мамой он стал членом семьи. Мы всегда ему рады, да и он относится к нам с уважением и любовью, как бы он не ругался на меня по утрам.
Три года назад Алекс привел меня в мастерскую к старику Бальдини. Так начались рабочие будни подмастерья. Впрочем, меня не тяготило мое обучение и работа. Творческая деятельность всегда приносила мне удовольствие, а полусумрак коридоров мастерской с чужими лицами на стенах, многообразие зеркал, рамок, запахи красок, клея, лака и растворителя казались мне чем-то волшебным. Довольно скоро я привыкла к самому мастеру, другим подмастерьям. Мастерская стала моим вторым домом, а когда работы было много, то и первым. Мама не обижается или, во всяком случае, не показывает виду. Алекс в основном занимается изготовлением рамок, его загорелые руки посечены мелкими шрамами от порезов, но он тоже не жалуется. Я же в основном работаю с рисунками, выполняя мелкие поручения мастера (говоря проще, рисую там, где он, если что, сможет исправить). Бальдини, пожалуй, единственный мастер в Подводном городе, который при всей своей известности берет в ученики простых смертных. Обычно таких нанимают для обучения красотуль из богатых и знатных семей. Он сам объясняет это тем, что его самого, мальчишку из семьи рыбака, многому научил его учитель и это лишь своеобразная ему благодарность.

---

Сделайте вдох и умрите на час

Ужасно осознавать, что каждый день я встаю с мыслью, что пошло все и вся к чертям собачьим! Я устала. Физически. Мне абсолютно и бесповоротно сломали мозг кучей всякой херни, которая мне не нужна вообще. Я перестала дышать полной грудью. В буквальном смысле. По вечерам мне не хватает воздуха, я просто не могу вдохнуть так, как надо. Я похожа на серую заморенную мышь, я забыла про тушь, туфли, флирт и развлечения. И больше всего меня бесит, что я практически намеренно веду такой образ жизни.
Я понимаю, что я без мира не проживу, а он без меня вполне.
Я хочу выключить свет и сдохнуть где-нибудь под кроватью.

---

Не знаю, в какой конкретно момент я решила, что все должно кончиться happy end-ом, но дышать стало легче и появились силы. Надо бороться, если хочешь двигаться дальше. Нельзя себя хвалить, нельзя рассчитывать на других и удачу. Только сама. Только вперед.